Мой тринадцатый пост после начала войны. Только что вернулся домой. Сегодня показывал Славянск журналистам эстонского телевидения. Второй день приходят тревожные новости – враг обошел Изюм и оказался у него в тылу. Идут ожесточенные бои, в Славянске постоянно слышна канонада. Если российским военным удастся добраться до Славянска на пушечный выстрел, то они начнут уничтожать город. Однако люди в городе спокойны и гуляют под вой сирены точно также, как обычно. Даже с детьми. Я понимаю почему так. На фронте люди реагируют только на непосредственную опасность, а не на гипотетическую. В данном случае они прикинули, что артиллерийские бои далеко, а ракеты все равно бьют неожиданно, так что никакая сирена не предупредит, и перестали по этом поводу суетиться. Такова психология военного времени.
Мы с эстонцами поговорили с руководством города. Конечно, меня больше всего интересовал Изюм. Как я понял, там продолжается отчаянное сражение, украинские военные сдерживают врага благодаря постоянному маневрированию. Между Изюмом и Славянском – леса, где укрываются защитники, обстреливая оккупантов. Прорваться к Славянску можно лишь ценой огромных потерь. Думаю, что все же не прорвутся, но к обстрелам города готовиться надо.
Зам. руководителя администрации рассказал, что во время оккупации в 2014 году оставался в Славянске. Только в кругу его знакомых было арестовано шестеро. Посадить в подвал могли даже за украинскую речь, но чаще всего хватали вообще без повода, чтобы потом получить выкуп. Также он отметил, что и сейчас есть пророссийски настроенные люди, но их осталось совсем мало. Жители города готовятся к сопротивлению, и даже те, кто в 2014 году помогал сепаратистам строить баррикады, сейчас помогают сооружать укрепления, чтобы остановить российских захватчиков.
До встречи с эстонцами я успел записать беседу с Павлом Левушканом о том, как сохранить человечность в военное время, и какие духовные практики тут могут помочь. Беседы с Павлом войдут в цикл передач «Война с позиции религии», который я собираюсь теперь вести постоянно. Павел поставил передо мной очень сложный вопрос: как относиться к заповеди любви к врагам, если невозможно не испытывать ненависть к тем, кто пришел убивать, расстреливает эвакуационные автобусы с женщинами и детьми, уничтожает роддома и дома престарелых, ровняет с землей города? По моему мнению нельзя просто так ханжески игнорировать свою ненависть, ее необходимо проработать на духовном уровне. Но для этого предварительно нужно выявить причину иррациональной жестокости российских военных в Украине.
Московское царство, а затем и Российская империя постоянно вели захватнические войны, обосновывая это сверхценной идеей собирания земель. Эту идею нам насаждали в школе, и многие до сих пор принимают ее по умолчанию. Суть этой идеи в отрицании ценности самостоятельной жизни людей вне России. В истории часто встречались империи, диктатуры, тирании, которые, как и Россия, вели завоевательные войны. Конечно, это зло, но зло социальное, человеческое, однако еще не религиозное и не метафизическое. Когда в 1999 году в России произошел военно-чекистский переворот, идеология собирания земель мутировала. Если раньше самостоятельная жизнь народов обесценивалась, но злом не считалась, то сейчас весь окружающий мир, который сопротивляется включению в сферу влияния России, воспринимается как враждебный и подлежащий уничтожению.
Поэтому пока оккупанты первые три дня верили, что украинцы поддерживают Россию и ненавидят украинскую власть, пытались обойтись малой кровью. Когда же поняли, что им готовы сопротивляться все, то стали относится как к врагам ко всем жителям Украины без исключения, будь то старики или даже дети. А по отношению к врагам любое зло считается добром, а добро – злом.
Эта мутация имперской идеологии привела к тому, что зло и добро меняются местами. Например, убийство мирных жителей считается добром, а помощь им – злом. На основе этой позиции выстраивается такая внутренне целостная картина мира, которая становится персональным адом человека. Однако сам он этого не замечает, поскольку проецирует зло внутри себя на окружающий мир, который и считает адом. С точки зрения христианства это демоническая позиция, с которой недопустимы никакие компромиссы.