Мой десятый пост после начала войны. Сегодня с утра было непривычно тихо. Позавчера постоянно выла сирена и раздавались взрывы – обстреливали Краматорск, попадали в жилые дома, были жертвы, а сейчас тишина. Когда живешь близко к фронту, то чувствуешь только ситуативный страх, когда угроза непосредственная. Стоит затихнуть, и тут же наступает расслабление, как будто возвращаешься в прошлое, в мирную жизнь… до следующего обстрела. Такова психология войны.
Поскольку воскресенье, решил пройтись по городу тем же маршрутом, что и неделю назад – до церкви «Добрая Весть». В тот раз на улицах было пустынно, а сейчас много людей, то ли погода хорошая, то ли просто к войне привыкли. Все-таки привыкли. Когда возвращался, раздался далекий одиночный взрыв от ракетного удара, и никто на него не обратил внимания. В церкви тоже было раза в два больше людей, чем на прошлой службе, более двух сотен. В такие моменты хочется забыть про войну, но в голове стучит: «Мариуполь… Мариуполь…» Ведь наше спокойствие здесь в этот же момент оплачивается гибелью жителей Мариуполя.
Встретил в церкви Юрия Коротича, с которым мы познакомились три года назад в Марьинке – городе, непосредственно примыкающему к Донецку. Там от центра города до позиций оккупантов около двадцати минут ходьбы. Рассказал ему, что занятия у нас проходят, как обычно, по интернету, правда некоторым студентам приходится подключаться прямо из подвалов во время бомбежек. Юрий сообщил, что у него такая же ситуация, и теперь он проводит богослужения с общиной Марьинки по интернету. Люди тоже сидят в подвалах, город постоянно бомбят и атакуют с применением бронетехники. Захват Марьинки позволил бы оккупантам расчленить всю донбасскую группировку пополам, но украинские военные с самого начала войны стоят там как вкопанные и ни на шаг не отступают.
Уже две недели идет грандиозное сражение на Донбасской дуге. Враг поджимает сразу с нескольких сторон – Марьинка, Изюм, Рубежное, Северодонецк, Угледар. По значимости это сражение такое же важное, как и сражение на Курской дуге для Второй мировой. Есть у нас и свой аналог блокадного Ленинграда – Мариуполь, который, правда, находится в гораздо в более бедственном положении, и противник его осаждает гораздо более жестокий.
В прошлое воскресенье я спрашивал у волонтеров, как там в Изюме, на южном берегу которого закрепились украинские военные. Тогда уверенности не было, что получится выстоять. Враг очень сильно превосходил по военному потенциалу. Изюм – последний рубеж, который удобно защищать, если его прорвут, то нависнет угроза полного окружения донбасской группировки. Его отчаянно штурмовали всю неделю. Российские военные с поля боя трупы не забирали, так волна за волной прямо по ним и шли как зомби. По сути, они и есть зомби, так как уже все приговорены Путиным к смерти.
Я даже прикидывал, что буду делать если у нас в Славянске начнутся уличные бои. В это воскресенье у меня уже появилась надежда. Враг выдыхается, и невозможно сосчитать, сколько положил убитыми. Поэтому в официальную сводку они не попадут. Если за неделю он так и не прорвал оборону, то вряд ли теперь вообще прорвет. Последние несколько дней шли уличные бои в Рубежном. Утром пришло сообщение, что город под нашим, украинским контролем. Похоже, что мы выстоим на Донбасской дуге. Но вот Мариуполю, где враг планомерно проводит геноцид жителей, сейчас помочь невозможно.
Это иррациональная война с иррациональной жестокостью. Постоянно приходят сообщения о зверствах. В городе Кременная (недалеко от Рубежного) танк просто так расстрелял дом престарелых. Погибло 56 человек. В Мариуполе разбомбили школу, в которой пряталось 400 человек. При этом Путин не смог даже внятно объяснить, зачем он вообще развязал войну и чего добивается, если не считать целью физическое уничтожение Украины. Но эта цель совсем уж иррациональная, чтобы ее можно было как-то функционально учитывать где-либо, например, в переговорах. Потому непонятно, как переговоры вообще технически возможны.
Вообще, это беспрецедентно – война, которая развязана без всякой причины и повода только потому, что так захотелось одному неадекватному человеку, считающему себя президентом. Подобно тому, как мы в Украине перед войной гадали, нападет ли Путин или все же он сохранил частички здравого разума, сейчас в Европе гадают, применит ли он ядерное оружие и нанесет ли и по ним удар? От себя скажу, что вероятность этого довольно маленькая, примерно такая же маленькая, какой была вероятность широкомасштабного вторжения в Украину. Но эта вероятность осуществилась. Именно поэтому западные страны не передают Украине наступательное оружие – боятся.
Ясно одно, война может закончиться только тогда, когда все виновники агрессии предстанут перед международным трибуналом. После этой войны придется создавать новую систему международной безопасности, дабы никогда больше существование цивилизации не зависело от психического состояния одного неадекватного человека.