Н. Карпицкий. 13 декабря 2022. Украина. Двести девяносто третий день войны

Пятьдесят второй пост после начала войны. Сплю или работаю, ориентируясь не на время суток, а на спонтанные отключения света. Нам повезло – зима теплая. Пока оттепель, проехался на велосипеде по Славянску. Машин на дорогах как в довоенное время, теперь снова приходится быть внимательным, когда едешь. Иногда слышна стрельба, но не сравнить с тем, как было летом. Хотя бывают прилеты в Славянск, но в Краматорск – чаще.

Сейчас вся тяжесть войны ложится на Бахмут. Именно под ним оккупанты сосредоточили все силы. Ну еще под Авдеевкой очень жарко. Если Бахмут оставят, то следующая линия обороны будет проходить около нас. Но я не верю, что его оставят. 

Я думал, что после бегства из Херсона оккупанты все силы бросят на Угледар, поскольку прорыв на этом участке позволил бы им зайти в тыл украинским войскам под Донецком. Однако российское командование ориентируется не на стратегическую перспективу, а на настроение Путина. Им нужно реабилитироваться за поражение под Херсоном, и сейчас им проще атаковать, чем объяснять необходимость смены еще одного направления наступления.

Бахмутская мясорубка продолжается уже несколько месяцев, и оккупанты оплачивают каждую сотню метров продвижения тысячами погибших. И это без какой-либо стратегической перспективы, исключительно ради самолюбия всего лишь одной особы. Битва под Бахмутом похожа на Верденскую мясорубку Первой Мировой войны, и закончится тем же: именно здесь Россия израсходует свой последний наступательный потенциал, после чего Украина сможет освободить все свои земли. На этом закончится первый этап войны и начнется второй, дистанционный, путем взаимного обстрела ракетами и дронами-камикадзе. Как бы нам ни хотелось скорейшего прекращения войны, она в любом случае будет продолжаться до полного краха некроимперии.

В атаку на Бахмут солдат кидают непрерывными волнами, не считаясь с потерями. Такая у них некрофилическая тактика наступления. Чем больше погибнет, тем больше места освободиться для новых мобилизованных. Поэтому на смерть посылают намеренно.

В 1991 году КГБ позволило победить в России демократической революции, чтобы избавиться от контроля КПСС. Наверняка у них уже тогда был план прихода к власти и восстановления тоталитарной империи. Они правильно просчитали, что военных и экономических ресурсов для этого достаточно. Но сознание людей меняется, становится равнодушным к старым идеологиям. Поэтому насаждение имперской идеологии после чекистского переворота 1999 года привело к ее мутации в некроимпериализм.

Думаю, когда в 1991 году чекисты строили планы реванша, то и представить себе не могли, что через три десятка лет их ставленник пойдет дальше, ставя задачу не покорения, а уничтожения соседних народов. Путин ведь сам заявил, что целью специальной военной операции является денацификация Украины, и показал на практике, что это слово означает уничтожение украинского культурного сознания, украинского языка и украинского этноса.

Если для тоталитарного империалиста главной целью является власть, то для некроимпериалиста – разрушение. И есть три причины, в силу которых массовое сознание в России столь легко восприняло некроимпериализм: равнодушие к любым политическим идеологиям кроме идеологии поиска врага, страх перед сложностью мира и люмпенизация. 

В этом контексте символично событие, о котором я узнал только вчера. Моего друга, Максима Евстропова, объявили в федеральный розыск. Знаю Максима с его студенческих лет, какое-то время работали с ним на одной кафедре. Формально его преследуют по статье об оскорблении чувств верующих. Максим высказал, что думает по поводу патриарха Кирилла и его поддержки войны. Эта уголовная статья лжива, так как по ней преследуют вовсе не за оскорбление религиозных чувств, а за инакомыслие, протест против режима. Потому как если б действительно преследовали за оскорбление религиозных чувств, то в первую очередь должны были бы привлечь к ответственности самого патриарха Кирилла, Сергея Ряховского, Талгата Татджудина, Бхакти Расаяну Сагар Свами и других религиозных авторитетов. С религиозной позиции любое использование авторитета религии для оправдания действий России в Украине – это оскорбление Бога и введение своих единоверцев в демоническое искушение.

На самом деле Максима хотят посадить совсем за другое – за то, что он создал партию Мертвых, известную своими публичными акциями. Создал он ее в 2017 году как ответ на попытку власти присвоить себе мертвых и использовать их в своих политических целях, например, для подтасовки голосов избирателей или мероприятий типа Бессмертного полка.

Конечно, в акциях партии есть эпатаж, но Максим не тот человек, который будет шутить на тему смерти. Для некроимпериалистов смерть – это последняя точка торжества их безраздельной власти, ведь они боятся даже собственных жертв, пока те живы. Поэтому некроимериалисты смотрят на смерть со стороны своего права убивать и видят в ней способ освободиться от страха перед сложностью мира. Однако Максим на своем жизненном опыте знает смерть с противоположной стороны – со стороны ничем не оправданного бессмысленного трагизма. 

У Максима своя собственная философская позиция, отличающаяся от моей, о ней он сам может рассказать, я же скажу только о том, как вижу его акции со своей позиции. Я считаю, что Максим имеет право выступать от имени мертвых, ибо его экзистенциальный опыт позволяет ему оставаться собой и среди живых, и среди мертвых. В акциях Максима смерть перестает быть тем, к чему стремятся некрофилы – способом упрощения мира и подтверждения своей абсолютной власти. Некрофилы во власти хотят превратить людей в ничто, и пусть хотя бы в такой символической форме мертвые отказываются быть жертвами и превратиться в ничто. Поэтому даже в такой символической демонстрации некрофилы чувствуют опасность.

Больше всего некрофилы боятся сами оказаться среди мертвых, и Путин готов отправить на смерть всех, чтобы еще хоть сколько-то продлить свою жизнь. Тем самым он уже приговорил живых к смерти и воспринимает их как мертвых, а поэтому также боится оказаться среди них, отгораживаясь гигантским столом. Получается, ему нет места ни среди живых, ни среди мертвых.

Н. Карпицкий. 2 декабря 2022. Украина. Двести восемьдесят второй день войны

Пятьдесят первый пост после начала войны. Закончил прием экзаменов. У всех постоянно перебои со светом, поэтому беседовал со студентами, как только у них появлялась возможность выйти на связь, хоть днем, хоть ночью. Во вторник по расписанию вышел на связь с группой, когда за окном выбухнуло несколько раз. Отвлекаться не стал, позже в новостях пришло сообщение, что несколько ракет прилетели в соседний микрорайон. Смысла в обстреле абсолютно никакого. Создается впечатление, что на фоне массовых обстрелов инфраструктуры кому-то нужно для отчета показать, что он тоже стреляет. Говорят, это были ракеты С-300, у врага их много тысяч, так что могут позволить себе стрелять просто так.

А у меня на родине в Томске продолжаются репрессии. Начался суд над Виктором Лаврентьевым за посты в фейсбуке о действиях российской армии в Украине, и одновременно с этим арестовали музыканта-скрипача Анну Чагину по уголовному делу за посты в соцсетях. В России нормальным людям сейчас неизмеримо труднее, чем мне здесь, я им очень сочувствую. Зато для стукачей там самое счастливое время.

На днях я сделал видео в связи с вопросом, какой грех тяжелее – осознанный или по неведению? С одной стороны, грех по неведению – результат духовной незрелости, а осознанный грех – это сознательный выбор зла, потому должен быть тяжелее. Но когда смотрю на Фефелова, который стал первым свидетелем против Виктора Лаврентьева, мне так не кажется. Конечно, Фефелов верит, что Виктор – жертва украинской пропаганды… Судя по материалам, он следил за Виктором уже давно, но не всегда была возможность докопаться.

Стукачество – это все равно грех, даже если ты по неведению считаешь, что стучишь на врагов. Я понимаю, что возлюбить врагов очень трудно. В частности, возлюбить тех, кто поддерживал когда-либо Путина, выше моих сил. Но вот не стучать на врагов – по силам каждому. Не будешь стучать – не согрешишь по неведению. Это ж просто.

Тяжесть греха определяется вовсе не характером осознанности, а характером необратимости самоопределения, которое может и не осознаваться. Самоопределившись, человек перестает быть старой личностью, и уже не может сделать так, чтобы все было как раньше. Люди причиняют другим зло по разным мотивам – ради денег, комфорта, безопасности, других целей, порой даже благих, потому что они так расставили приоритеты. Однако люди, которые причиняют другим зло по неведению, не имеют к тому мотивации. Они так поступают потому, что отказались сомневаться и утвердились в своем неведении. И это – определенная позиция, в основе которой лежит самоопределение к другим людям не как к личностям, а как к вещам, что исключает возможность сочувствия, эмпатии, способности поставить себя на место другого. Это вовсе не духовная незрелость, а духовная деградация, которую невозможно остановить без полного перерождения личности. Поэтому я и склонен считать, что грех по неведению тяжелее.

Думаю, что именно эмпатия отличает нас от стукачей, гопников, люмпенов и сторонников Путина. С территорий, которые оккупированы уже давно, рассказывают, как изменился характер людей. Нормой стала грубость, которая не типична на свободных территориях. Например, если захотят протиснуться в очереди, просто оттолкнут, и извиняться не станут. На бытовом уровне исчезла эмпатия. Владельцы магазинчиков травят не только мышей, но и кошек, и собак. Животные часами агонизируют у прохожих на виду, это видят дети, и это уже считается нормальным. Многие мне тут возразят, что все общество такое – травим крыс, едим мясо… Возможно, в будущем люди станут ужасаться нашим варварством, но я сейчас о другом – об утрате способности спонтанно проявлять эмпатию. Если этой способности нет, то ее нет везде, поэтому те же самые люди, кто травит животных, считают нацистами своих же родственников, оказавшихся по другую сторону от фронта, и не испытывают к ним никакого сочувствия.

Эмпатия – это способность встать на место другого, которая позволяет не только сопереживать, но и посмотреть на себя со стороны. Если нет эмпатии, то человек не способен сомневаться в своей позиции, мыслить критически, и потому умственно деградирует. Поэтому на оккупированных территориях происходит такой водораздел между нормальными людьми, которые поддерживают Украину, и теми, кто поддерживает Россию, верит, что против них сражаются польские и нацистские батальоны, над которыми их армия все равно берет верх, и уже уничтожила пять тысяч хаймарсов, сбила украинский спутник из ПВО и скоро дойдет до Киева.

О чем российский телевизор не говорит, того для них и не существует. Когда стало известно, что российские войска оставили Купянск и Изюм, они возмущенно кричали, что это фейк, такого быть не может, российская армия никогда ничего не сдает! Потом, когда это подтвердило российское телевидение, стали говорить, что, да, значит была такая военная необходимость для улучшения позиций. То же самое повторилось, когда ВСУ освободили Лиман, а потом и Херсон. Где-то у кого-то закрадывается смутное подозрение, что так могут и до их города дойти, но на поверхности сознания все та же убежденность, что Россия побеждает.

Дело вовсе не в том, что они обмануты пропагандой, а в том, что они самоопределились так, что теперь не способны к эмпатии. И это не зависит ни от национальности, ни от гражданства, ни от религии. Можно подумать, что это потому, что они такие глупые и необразованные. На самом деле всё наоборот, глупость – это следствие самоопределения, а не причина, человек сам выбирает такое отношение к жизни, которое делает его глупым. И тем более это не зависит от уровня образования. 

Помню, когда началась Вторая Чеченская, я пытался просветить преподавательницу со своей кафедры, что война бессмысленна, ибо после такого террора мирного населения чеченцы никогда не согласятся остаться в России. Она ответила, раз не захотят, то нужно там все выжечь. Конечно, она доверяла пропаганде, но причина ее доверчивости была в отсутствии эмпатии, и это проявлялось в работе со студентами. 

С нами на кафедре она была само дружелюбие, при этом была убеждена, что студентов нужно постоянно держать в напряжении и запугивать, чтобы те хорошо учились. В жизни всякое бывает, иногда приходится проявлять жесткость, многие и меня могут справедливо обвинить в черствости и безжалостности, но только эмпатия подсказывает, где надо остановиться в своей жесткости, когда рационально это невозможно определить. Конечно, моя коллега осознанно не решала: «Буду теперь относиться к другим без сочувствия, как к вещам, а не как к личностям». Однако для судьбы человека значение имеет вовсе не осознанность, а необратимость самоопределения, которое привело ее к поддержке войны по неведению.

PS Меня с детства учили конспирации, а кто младше, не знает, как это. Сейчас в России за перепосты моих текстов можно сесть. Будьте там осторожнее! Тут интервью с Анной Чагиной, которую обвиняют по уголовному делу за "дискредитацию армии". Она рассказывает: «Пока читала только протоколы, с материалами уголовного дела ещё не знакомилась. Насколько поняла, инкриминируют скопированные из фейсбука и размещенные у меня на странице во "ВКонтакте" тексты христианского мыслителя Павла Левушкана и философа Николая Карпицкого с указанием авторства текстов. Карпицкий – это философ, живший в Томске, возглавлявший Томский антифашистский комитет, который сейчас живет в Украине. Он рассуждает о некрофильском империализме, о том, почему россияне ведут себя именно так – и на войне, и в мирной жизни. И плюс комментарий "Нет войне!", который я оставила во "ВКонтакте" под чьим-то постом».