Николай говорит, что главной причиной его перехода на украинский стала любовь к языку. Говорить и писать по-украински доставляет ему удовольствие. Николай совместно с коллегами ведет философский блог "Читання мандрівника" и ютуб-канал "Мандрівник – філософськи пошуки" на украинском. Этот язык ему как сибиряку был изначально не чужд.
Николай Карпицкий. Не знаю, как там в Питере или Москве, но мы в Сибири постоянно использовали украинские слова, даже не замечая этого. Делали это стихийно, чтобы передать эмоциональность. Например, можно сказать, что не просто прячется, а "ховается", не просто касается, а "мацает", не просто "не способен затронуть", а вообще "не торкает", не просто "Отстань!", а "Отчипись!" и т.д. В обычной беседе кто-то вполне мог ввернуть: "з глузду з'їхали" – с ума сошли, и всем это было понятно. Может быть поэтому, как я сам наблюдал множество раз, когда сибиряки начинают общаться с украинцами, то обычно понимают украинскую речь, в то время как москвичи или питерцы не понимают вообще ничего.
При этом я по-разному эмоционально ощущаю себя, когда что-то объясняю на украинском и на русском языке. Очень часто мне эмоционально естественнее что-то сказать на украинском, чем на русском.
– То есть, используя украинский язык, вы открываете новые степени свободы выражения?
Николай Карпицкий. Моя основная философская работа состоит в том, чтобы формировать новые смыслы, и тут на украинском языке действительно открываются новые возможности. Каждый язык открывает новую грань мира. Например, на украинском языке "человек" – "людина", то есть женского рода, и это сразу придает философским текстам иное звучание. Одни смыслы на украинском выразить сложнее, другие – намного проще. Например, в украинском языке не различаются слова "чужой" и "чуждый", "стесняться" и "стыдиться", зато различаются "борг" и "обов’язок" (оба слова переводятся на русский, как "долг"), "присвоєння" и "привласнення", "громадянський" и "громадський", "дійові" и "дієві", которые не различаются в русском. Некоторые слова звучать гораздо оптимистичнее, чем в русском, например, не "больница", а "лікарня". Благодаря украинскому языку я стал глубже видеть мир; такое ощущение, что раньше я его воспринимал плоско, а сейчас – объемно".
Бытовавшее среди россиян мнение о двух Украинах – русско- и украиноязычной, как утверждает Карпицкий, было во многом ошибочным. Украина и в советские, и в постсоветские времена являлась страной преимущественно двуязычной.
Николай Карпицкий. На самом деле все украинцы понимают и тот, и другой, просто у каждого языка могут быть свои функции. Язык может выполнять функцию самоидентификации, коммуникации, трансляции культурного наследия, обеспечения государственного делопроизводства и так далее. Например, в восточных регионах функцию средства повседневного общения выполнял русский, при этом украинский использовался на праздниках, в торжественной обстановке. Иначе говоря, у нас (на востоке страны) всегда использовалось оба языка, просто их функции распределялись не так, как в других регионах Украины.
–С началом войны насколько массовой стала тенденция перехода с русского на украинский?
Николай Карпицкий. Конечно, война очень сильно изменила ситуацию. Все, что связанно с Россией, у людей вызывает отторжение. Я пытаюсь это философски проанализировать. Представьте, что у вас были свои радости, проблемы, семья, работа, и в один момент этому всему приходит конец. Без всякого повода соседняя страна начала войну на уничтожение. Но в этой стране тоже живут люди со своими повседневными радостями и заботами, и не замечают, что они своей совокупной массой раздавили вашу жизнь. В их реальности не просто обесцениваются ваши страдания, отрицается само ваше существование, как будто вас нет. Пропасть между ощущением этой чужой реальности и вашей причиняет боль. Людям больно смотреть на все, что напоминает Россию, и поэтому все больше и больше людей старается переходить на украинский язык.
Хотя у нас в Славянске русский язык преобладает в повседневном общении, люди пытаются отвечать на украинском, если слышат украинскую речь. Такого раньше не было. Этим летом я был в Киеве. Люди на улицах стараются говорить на украинском, хотя видно, что они русскоязычные. Например, можно услышать такое: "Мужчина, можна вас запитати?" Ловлю себя на том, что я и сам совершенно неосознанно всюду перехожу на украинскую речь даже со старыми знакомыми, с которыми всегда говорил на русском. Хотя в повседневном общении использую тот язык, какой удобнее собеседнику, в своем научном и философском творчестве уже полностью перешел на украинский, – рассказал Николай Карпицкий.