Источник: PostPravda.info. 18.03.2025.
Почему Мордор стал символом России?
Почему для обозначения России и русских солдат украинцы используют образы Дж.Р.Р. Толкиена из «Властелина колец», а не из фильмов или сериалов про зомби или вампиров? Связано ли это с эстетической интуицией, экзистенциальным опытом войны или ценностными ориентировками? На эти вопросы отвечает очередная статья Николая Карпицкого для словаря войны, над которым работает редакция PostPravda.info.
Мордор
Мордор в трилогии Дж.Р.Р. Толкиена «Властелин колец» – страна на юго-востоке Средиземья, которой правил темный властитель Саурон. Это пустынная земля, покрытая вулканическим пеплом, непригодная для нормальной жизни. Однако орки, которые ее населяют, чувствуют себя там вполне естественно и стремятся превратить все земли в такую же пустыню. Их смысл жизни – служить Саурону и распространять его власть, убивая и умирая ради этого.
В современном культурном сознании Мордор стал символом бесчеловечной диктатуры и рабства. Сверхценная идея господства будто бы превращает людей в неспособных самостоятельно думать орков, руководствующихся инстинктами раболепия, агрессии и ненависти к другим. Первоначально Россию стали называть Мордором сами россияне, которые нашли в себе силы не прятаться в успокоительной иллюзии. Однако большинство жителей России не замечают ужас иррационального насилия со стороны власти благодаря защитным механизмам психики, создающим иллюзию. Страх и чувство беззащитности перед произволом власти вытесняются верой в ее гуманность и правильность действий. Однако, когда сила ужаса разрушает эту иллюзию, проявляется темная сторона России – бесчеловечность, иррациональность и непредсказуемость зла. Именно ее и называют Мордором.
Распространение образа Мордора на Россию не связано с пропагандой или идеологией. Никто не навязывал такое представление, не предлагал для него теоретического обоснования. Россияне сами начинали воспринимать свою страну как Мордор, исходя из собственного экзистенциального опыта. У украинцев до 2014 года такой ассоциации не возникало. Однако после вторжения России в Крым, Луганскую и Донецкую области в 2014 году они почувствовали в России экзистенциальную угрозу и тоже стали называть ее Мордором.
Украинцы воспринимают свою страну как родной дом, в котором может быть много проблем, но они исправимы. Однако присутствие Мордора изменяет восприятие жизненного пространства: часть родного дома поглощается хаосом, где невозможно существовать. В глубине Украины жизнь продолжалась как обычно, но чем ближе к линии фронта с ордой орков, тем сильнее ощущался хаос и дыхание смерти. С началом полномасштабного вторжения в феврале 2022 года это дыхание накрыло всю страну – безопасных мест больше не осталось.
Самое страшное при столкновении с экзистенциальной угрозой – иррациональная мотивация врага, исключающая возможность договоренности. Если бы Путин добивался политического влияния или материальной выгоды, можно было бы рационально объяснить его действия и искать компромисс. Именно за эту иллюзию рациональности цепляются западные лидеры, надеясь договориться о мире. Однако Путин провозгласил абсолютно иррациональную цель – уничтожение украинской идентичности, назвав это «денацификацией». Пока украинцы продолжают ощущать себя украинцами, они остаются для него врагами, подлежащими уничтожению. Таким образом, мотивация нападения на Украину соединяется с некрофилической тягой к разрушению. Поэтому вторжение россиян украинцы ощущают как нашествие орков, с которыми невозможно договориться, а войну с Россией – как войну на уничтожение, ведущуюся не только против украинской армии, но и против всех украинцев.
Украинцы используют образы эпопеи Толкиена для обозначения России и ее армии, потому что, во-первых, описание войны в его вселенной совпадает с экзистенциальным опытом войны России против Украины, а во-вторых, ценностная позиция героев Толкиена совпадает с позицией защитников Украины. В его трилогии агрессия Мордора происходит не только на материальном, но и на духовном уровне, а любое проявление морального релятивизма ведет к поражению. В борьбе с российской агрессией украинцы считают принципиально важным однозначное разделение добра и зла, как это показано у Толкиена. Любая попытка релятивистского истолкования добра ведет к оправданию российских нарративов, в том числе к уравниванию жертвы и агрессора.
Популярности образов Толкиена способствовала экранизация его эпопеи. Однако гораздо больше снято фильмов, сериалов и аниме о зомби и вампирах, ассоциацию с которыми вызывает не только некрофилическая ориентация российской власти, но даже символика российских военных подразделений – «Z» и «V». Российское командование безжалостно расходует живую силу в бессмысленных самоубийственных штурмах, будто это сила и не живая, а сами солдаты безропотно соглашаются погибать в таких атаках, будто они зомби. Тем не менее носители агрессивной российско-имперской идеологии ассоциируется именно с орками, а не с зомби или вампирами. Это связано с эстетическим неприятием символики смерти в украинском культурном сознании, которое отказывается распространять ее даже на врагов. Хотя орки олицетворяют зло, они все же живые, в отличие от зомби и вампиров. Мордор – это не потусторонний мир и не царство мертвых, а воплощение зла в земной жизни. Поэтому бороться с ним тоже нужно в нашей реальности. Если в России героизируют смерть, то в Украине – борьбу за жизнь. Это различие проявляется в том, как воюют россияне и украинцы.
Николай Карпицкий