Мой сорок четвертый пост после начала войны. В двух словах – орки мстят. Вчера били по энергосистеме Украины, обесточив целые области. Достается и Славянску – обстреливают жилые дома. Освобождение Изюма окончательно сняло угрозу захвата Славянска, а вот радость об освобождении Лимана оказалась преждевременной, там идут бои, и оттуда продолжают по нам стрелять. Украина провела блестящее наступление на Купянск и Изюм, разгромив российскую армию.
Не успело закончится сражение, стали раздаваться обвинения в «договорняке» с оккупантами. Тут мы имеем дело с проекцией российских представлений на украинские реалии. Украинская армия потому и побеждает, что устроена не как российская. Если в российской армии все решается по иерархии, то в украинской, наоборот, все держится на инициативе снизу и горизонтальных связях. Перед подразделениями ставятся задачи, и они уже сами на месте решают, как их выполнить. Потому «договорняки» невозможны, но по этой же причине украинская армия не будет бессмысленно разрушать города и расшибаться в бессмысленных атаках, как это делают оккупанты.
Украинские военные используют всякую возможность выманить противника из города. Ведь даже если в городских боях на одного погибшего с украинской стороны придется пять – с российской, то это уже неприемлемо высокие потери, ибо цена жизни солдата в Украине многократно выше, чем в России. Поэтому украинские военные всегда выпускают осажденных из городов. Такова украинская военная тактика, а то, что тут «аналитики» называют «договорняком», на военном языке называется «ультиматумом». Скажу больше, в скором времени Херсон будет освобожден именно так, без штурма и разрушений, и все кому не лень будут обвинять в «договорняке». А уж когда Крым таким способом освободят, страшно подумать, какой поднимется шквал обвинений!
Совершить разгром удалось вопреки тому, что у Украины не было достаточно сил для наступления. Чтобы оценить эту победу, нужно видеть ее в контексте характера войны, которая перевернула представления о современных военных стратегиях.
Во второй мировой войне победу обеспечивали прорывы танковыми клиньями, но как оказалось эта стратегия бесполезна в условиях насыщенности противотанковым средствами. Американцы разработали новую стратегию, где основной ударной силой стала авиация. Однако и она оказалась бесполезна в условиях перенасыщенности средствами ПВО. Остается лишь артиллерия, как в Первую мировую войну. Но тут у России оказалось подавляющее преимущество.
Артиллерийская война – это очень медленная война на истощение с огромными жертвами и разрушениями. Позволить себе такую может Путин, но не Украина, чьи города сейчас уничтожаются. Нужно было что-то придумать... – Но что тут в принципе придумаешь, если благодаря двадцатикратному преимуществу в огневой мощи враг уже вытеснил защитников из Лисичанска и огненным валом продолжает наступать на Бахмут?
И тут Зеленский вопреки военной логике публично оглашает приказ об освобождении Юга, а ВСУ проводит контратаки, занимая новые плацдармы на Херсонском направлении и тем самым подтверждая серьезность намерения. Путин оказывается перед выбором, либо уйти из Херсона, либо, напротив, сосредоточив там лучшие силы, отбросить украинские войска и тем самым снять угрозу.
Как только наиболее боеспособные российские военные части перебрались на правый берег Днепра – украинские военные захлопнули ловушку – повредили мосты и не давали противнику перегруппироваться для наступления, постоянно его обстреливая. Однако враг успел выстроить тройную эшелонированную оборону, укрепленную бетонированными дотами, в то время как украинским военным не хватало тяжелого вооружения, чтобы вообще хоть где-то наступать. Поэтому я был уверен, что ВСУ будет брать измором российскую группировку, дожидаясь, когда у нее закончатся припасы.
Поэтому я удивился, когда украинские войска провели несколько успешных контратак на Херсонском направлении. Ожидать глубокого прорва было бы утопично, но сам факт успешных атак уже говорил о высоком военном умении. Правда, я так тогда еще и не понял, а зачем нужны были контратаки.
Затем на Донбассе неожиданно освободили Озерное на вражеском берегу Северского Донца, что еще более меня удивило. Образовался маленький плацдарм в тылу врага, и я подумал, что ВСУ перешли к такой новой тактике – созданию множества таких плацдармов, чтобы растянуть силы врага. Поэтому, когда еще такой плацдармчик появился под Балаклеей, я не придал этому особого значения, точно так же, как и Российское командование. От Балаклеи последовал прорыв на Шевченково, потом на Купянск. Тут я уже взволновался. Ведь если сейчас не удастся разгромить Изюмскую группировку, то второго шанса может и не быть. Хватит ли сил? Не поспешили ли мы с наступлением?
Я не ожидал этого наступления, потому что нельзя одновременно наступать в двух противоположных направлениях. Ведь именно эта ошибка оказалась роковой для российской армии в начале вторжения. Но я не учел того, что видело украинское командование. Дело в том, что расстояние между Слобожанским и Херсонским фронтом совсем небольшое для Украины – в любой момент можно перебросить войска, а вот для россиян оно огромное, и перебрасывать войска достаточно быстро невозможно. Поэтому во время сражения одновременно на этих двух фронтах украинская армия сохраняет свою целостность, а вот российская, напротив, оказывается разъединенной.
Бронированные украинские части стремительно углублялись в тыл, обходя города и укрепрайоны, а за ними уже шла вторая волна, очищая территорию от врага. Такая координация и слаженность военных действий, сочетание инициативы, военных и информационных средств деморализации и дезинформации врага – настоящий шедевр военного искусства. Изюм был освобожден точно так же, как и другие города – без штурма и потерь. Украинские военные предоставляли возможность бежать врагу, в панике бросавшему технику. Такова украинская военная тактика.
Когда я уже понял, что военная операция завершилась успехом, стали поступать сообщения о бегстве врага из Лимана, из Святогорска, из Сватова, и так вплоть до Лисичанска. Как оказалось, это были всего лишь расходящиеся круги от нашей деморализующей информационной атаки на врага. Как бы то ни было, но дальнейшее наступление – это уже другая военная операция, и далеко не очевидно, что ее целесообразно начинать именно сейчас. Куда и когда решит нанести следующий удар украинское командование – непредсказуемо. Залужный показал себя выдающимся военным стратегом, поэтому просчитать его действия невозможно, и это наше стратегическое преимущество.
Итоги сражения. 1. Военный потенциал оккупантов уменьшился процентов на десять. После завершения Херсонской операции он просядет еще процентов на пятнадцать – двадцать.
2. Украинская армия существенно пополнилась новой бронетехникой и боезапасами, и что самое важное – получила опыт успешных наступательных операций. Теперь этот резко усилившийся военный кулак может ударить на любом участке фронта, что вынуждает оккупантов везде держать большие военные силы, которых и без того не хватает.
3. Херсонская операция продолжается, у нас снова высвободились силы для ее успешного завершения.
4. Резко падает мотивация подписывать контракты с российской армией, все больше будет отказников.
5. Военные поставки в Украину резко возрастут.
Чего ждать от России? – Разумеется, мести. Усилятся бомбардировки мирных жителей и инфраструктуры жизнеобеспечения. Когда поймут, что ничего сделать невозможно, будут думать, как объяснять своему обывателю поражения, которые вновь маячат впереди. Думаю, что впервые за многие годы тему Украины уберут из российского пропагандистского пространства. Поскольку у большинства память как у рыбки, то очень скоро в России начнут забывать, что вообще есть такая страна. Это будет бесить идейных империалистов, но их немного – процентов десять-двадцать, и когда они уж сильно будут будоражить людей, то с ними разберутся физически, чего я им и желаю.