Источник: PostPravda.info. 20.01.2025.
Россия снова угрожает Европе, как ранее угрожал Советский Союз. Страх перед угрозой вызывает две противоположные реакции. Либо убедить себя, что такой угрозы нет, но для этого приходится оправдывать Россию, как это делают пророссийские политики на Западе. Либо найти рациональное объяснение ее политике, чтобы принять истину и не убегать от реальности. После публикации моей статьи «Война как самоцель: почему в России не заканчиваются добровольцы умирать в Украине?» ко мне обратился пан Михал Тальма-Сутт из Берлина с вопросом, является ли глубоко укоренившийся в российской истории феодализм лучшим объяснением «русского фатализма», о котором я писал. Такая постановка вопроса отражает представление о России тех жителей европейских стран, которые понимают исходящую от нее реальную угрозу. Я благодарен пану Михалу за повод дать развернутый ответ, и не только ему, а всем представителям европейской культуры, пытающимся понять Россию.
Неизлечимый феодализм России – это пережиток прошлого?
Пан Михал предлагает объяснить бесчеловечность и агрессивность российского режима проявлением феодализма. По его словам, это не объясняет жестокость нынешнего режима, но отчасти это объясняет его структуру. Каждый политический руководитель – вождь, феодал беспрекословно и бесповоротно решает судьбу людей, кому жить, а кому умирать. По его мнению, этот неизлечимый феодализм, глубоко укоренившийся в российской истории, породил нынешнюю пирамиду власти в России, на вершине которой находится главный феодал – Путин, господин и повелитель жизни и смерти тех, кто под ним. Такую же власть над подчиненными имеют феодалы на каждой ступеньке этой пирамиды. Обратная связь от низшего к высшему осуществляется через взятки – аналог феодальной дани. Эта система, как он говорит, довольно пугающая.
Такая интерпретация нынешней российской системы, действительно, выглядит пугающей для современного западного человека, однако, с моей точки зрения, она неоправданно оптимистична. Ведь под феодализмом пан Михал имел в виду проявление архаики. Если так, то Россия идет против хода истории, а значит, время на нашей стороне и работает против России. Но если окажется, что нынешний режим России – это вовсе не пережиток прошлого, а новое историческое явление, то тогда уже не остается надежды, что история на нашей стороне.
Очевидно, пан Михал имел в виду феодализм не в точном историческом смысле, а в широком, как проявление архаических отношений, основанных на внеэкономическом принуждении тех, кто ниже социальному статусу. Безусловно, диктатура в России опирается на такие отношения, однако они характерны для постсоветского пространства в целом. Хотя Украина – демократичная страна, такие архаичные отношения характерны для украинской бюрократии и даже для академической среды. Я был удивлен, когда узнал, что в Украине считается неприличным, если ученый, защищающий диссертацию, не даст значительную сумму денег своим научным оппонентам. Мои украинские коллеги воспринимали это не как взятку, а как вполне законную дань, которую должен заплатить человек, чтобы подняться на одну ступеньку по социальной лестнице. Поскольку это, действительно, проявление архаики, есть надежда, что в будущем ситуация изменится. Однако я считаю, что, к сожалению, диктатура в России – это не пережиток прошлого, а современное явление, хотя оно выстраивается именно на архаических отношениях.
Существует ли в истории социальный и духовный прогресс?
Представим, что речь идет не о государствах, а о небольших сообществах людей. Например, банда преступников, готовых убивать ради денег, и коллектив волонтеров, бескорыстно помогающих людям в беде. Вроде бы это представители одного и того же вида Homo sapiens, однако они настолько во всем противоположны, будто разным видам принадлежат. Если мы предположим, что банда преступников – это архаика, пережиток прошлого, то тогда возникает надежда, постепенно она будет изживаться. Но это как? Преступные организации эволюционируют в благотворительные или волонтерские? – Звучит абсурдно. На самом деле банды преступников были и будут, и не потому, что на это наследие прошлого, от которого мы еще не избавились, а потому, что конкретные люди в определенный момент сами решают стать преступниками.
Быть преступником или волонтером – это вопрос свободного самоопределения человека. К сожалению, большинство людей не задумываются, что обладают свободой воли, и потому инерционно принимают те решения, которые помогают лучше приспособиться к обстоятельствам. Это позволяет им встроиться в социальную структуру. Но чем более жесткая и агрессивная эта структура, тем в большей степени человек утрачивает самостоятельность, превращаясь в одну из ее функций. Вновь обрести самостоятельность можно только через отказ от привязанности к своему социальному статусу, обеспечивающему нормальные условия жизни. На такое мало кто способен. Поэтому если уже сложилась социальная структура преступного характера, то не стоит ожидать, что можно будет переубедить кого-то заняться благотворительной деятельностью.
Эта иллюстрация позволяет понять, почему жестокие деспотии всегда соседствовали с культурными и свободными государствами. Так было всегда в истории, и в эпоху феодализма, и сейчас. В средневековой Европе были и короли, и независимые города, пользующиеся магдебургским правом. Были безжалостные деспотии, как Московское царство, но были и республики на высоком социально-культурном уровне развития, как Новгородская республика. Также и сейчас варварские диктатуры существуют рядом с цивилизованными демократиями. Вопреки очевидному техническому прогрессу мы не наблюдаем прогресс в гуманизме. Жестокость и насилие воспроизводятся каждый раз вновь в новой эпохе. Это объясняется тем, что технические знания мы можем накапливать и передавать будущим поколениям, а ценности воспроизводятся только в свободном самоопределении, и каждое поколение должно их выбирать заново. Поэтому в каждом поколении разные люди выбирают либо добро, либо зло, и на основе этого выбора возникают несовместимые социальные системы: банда преступников и волонтерская организация, диктатура в России и западная демократия, и т.д. Так было всегда.
Архаические отношения действительно сохраняются в нашей жизни как пережитки прошлого, но могут и мутировать в совершенно новое явление. Действительно, нынешняя Россия генетически восходит к жестокой архаичной деспотии – Московскому царству, которое видело свою миссию в «собирании земель», то есть в построении империи путем безжалостных завоеваний. В современном мире нет места таким архаичным обществам, поэтому в начале XX века на смену архаичной Российской империи пришла тоталитарная диктатура. Коммунистическая идеология поиска классового врага вызвала мутацию российского имперского сознания в новую форму, основанную на тоталитарной идеологии. Однако спецслужбы, которые осуществляли террор, были равнодушны к конкретным видам идеологии. Но они жили в картине мира, в которой абсолютно кто угодно мог оказаться врагом, даже твой друг и единомышленник. В 2000 году они окончательно захватили власть в России, и это привело ко второй мутации российского имперского сознания в новую форму – некроимпериализм. Его признаки: человеческая жизнь утрачивает значение, личность ничего не значит, смерть и разрушение понимаются не только как средство, но и как цель.
Отношение к добру и злу в истории в личностном измерении
Сталкиваясь с многообразием исторических концепций, обычный человек не знает, кому можно доверять, и начинает воспринимать знание исторической науки как абстракцию. Поэтому я предлагаю посмотреть на эту проблему в личностном измерении, что позволит говорить об отношении к добру и злу в истории. Каждый конкретный человек и каждое поколение людей делает свой выбор между добром и злом. Родители могут своим авторитетом повлиять на выбор детей, но не могут сделать выбор за детей. Историческая инерция влияет на выбор поколения, однако каждому поколению приходится заново делать выбор между добром и злом. Прошлое – это только материал, из которого люди сами строят свою жизнь.
Самоопределение поколения начинается с выбора конкретных людей. Возможно, этот выбор им приходится совершать еще в детстве. Бывает так, что благополучная школа может соседствовать со школой, в которой стали нормой издевательства над одноклассниками, потому что нашлось два-три школьника, которые навязали всем практику издевательств. Остальные согласились участвовать в этом, чтобы сохранить свое место в социальной иерархии. Для них это способ социальной адаптации. В благополучной школе они вели бы себя противоположным образом. Именно это сейчас происходит в масштабах всей России.
Все начинается с самоопределения личности, благодаря которому человек осознает, кто он есть. На основе этого выявляется его направленность к добру или злу, которая способствует формированию социальной модели отношений. Характер этой модели определяет, какие именно социальные структуры возникнут на ее основе. Это может быть и банда преступников, и коллектив волонтеров. Далее эти сообщества вовлекают в свою деятельность неопределившихся людей, что создает социальную инерцию, которая влияет на выбор поколения. В соответствии с этим выбором одни страны встают на путь цивилизованного развития, другие скатываются к диктатуре.
В какой момент неправильный выбор поколения привел к диктатуре в России?
На протяжении истории России набирала силу инерция, которая влечет к диктатуре. После распада Советского Союза на короткое время появился шанс переломить ее, если бы поколение 90-х сделало правильный выбор. Но для него требовались сверхусилия, и шанс был упущен. Осенью 1999 года жителей России напугали террористические подрывы жилых домов. Люди погибали ночью, так и не успев проснуться. Теракты прекратились только тогда, когда группа московского ФСБ была поймана с поличным при попытке подорвать жилой дом в Рязани. Российское общество не смогло переварить эту информацию. Кончено, страшно засыпать с мыслью, что ночью твой дом вместе с тобой могут подорвать террористы, однако есть надежда, что спецслужбы защитят от них. Гораздо страшнее, если подорвать твой дом могут сами спецслужбы, от которых уже никто не защитит. Этот страх заставил довериться представителю спецслужб – Путину, и через несколько месяцев его избрали президентом. Этот выбор поколения был предательством, потому что те, кто голосовал за Путина предали будущее своих детей. Именно это предательство стало катализатором второй мутации имперского сознания и предопределило войну против Украины. Поколение, которое предало своих детей, будет согласно на любые преступления, поэтому его не смущает геноцидальная война против соседнего народа.
Идея исторического прогресса, с одной стороны, дает надежду на будущее, но, с другой стороны, может привести к выбору ошибочной политической стратегии. Ведь если нынешний режим в России – проявление архаики, которое сопротивляется ходу истории, то не лучше ли постепенно цивилизовать его путем развития сотрудничества с цивилизованными странами? Так думали европейские политики до вторжения России в Украину, и оказались не готовы к войне с ней. Это все равно что надеяться цивилизовать банду преступников, приглашая их в театр или балет. Однако если признать, что российская некроимперская деспотия – это новое историческое явление, которое можно победить только силой, то это даст шанс мобилизовать цивилизованный мир для борьбы, чтоб сломать преступную социальную систему.