Шестидесятый пост после начала войны. Орки подорвали Каховскую ГЭС, а мне нужно принимать зачеты, оформлять ведомости, готовить документы в университет. Надо выполнять свои повседневные обязанности даже во время катастрофы. Но молчать сейчас трудно. Помню дискуссии по поводу угрозы подрыва Каховской ГЭС. Тогда говорили, что это же невыгодно самой России, ведь затопит преимущественно левый берег, на котором позиции оккупантов. Дело в том, что во главе России сейчас некрофилы в буквальном, а не в переносном смысле, они не руководствуются рациональными соображениями или выгодой, у них некрофилическая мотивация. Если они увидят возможность применения ядерного оружия – применят, а если еще не применили, значит просто не было возможности. Надеюсь, что возможность и не появится, но нужно быть готовым ко всему.
Теперь вопросы: «Может ли Россия существовать как независимое государство?» и «Должны ли на ее территорию заходить украинские или западные военные?» – превратились в чисто схоластические. 24 февраля 2022 года Россия окончательно перестала существовать, просто тогда не всем это было понятно. Кремлевская хунта официально отказалась от общепризнанных границ и других признаков государства, а сейчас, после чудовищного теракта, должно быть уже всем очевидно, что некроимперия не имеет права на существование. Что возникнет на ее территории после Победы – открытый вопрос, но решать это должны те, кто сейчас борется с некроимперией.
Порой политическая борьба часто приводила к войнам, но сейчас не обычная война между двумя государствами, обусловленная какими-то политическими причинами, а экзистенциальная война между некрофилами, и людьми, признающими ценность жизни. Некрофилам, которые воюют против Украины, абсолютно все равно кого убивать, им не важно, кто на каком языке говорит, во что верит и каких политических взглядов придерживается. Более того, судя по тому, как они бомбили Шебекино, им даже не важно где убивать – в Украине или в России. У нас могут быть разные убеждения, но наше право спорить между собой, вести политическую борьбу, отстаивать свои убеждения, надо еще завоевать. Для этого нужно победить некрофилов, и все, кто признает ценность жизни, сейчас на нашей стороне.
Война с некрофилами происходит не только на поле боя, но и в умах. Некрофилия в России превратилась в главный социальный фактор и распространяется как вирусная эпидемия. Те, у кого иммунитет, с ужасом взирают на зомби-апокалипсис вокруг них. Конечно, нулевой пациент, с которого началась эпидемия – садист и маньяк, но эпидемия социальной некрофилии охватывает не только люмпенов, но и обычных людей. Например, я знал в России много добропорядочных христиан и вайшнавов, которые вели нравственную жизнь и проповедовали любовь и добро. Одна часть из них перешла на позицию некрофилии и теперь рассказывает запредельные по абсурдности истории. Например, будто в Харькове россиянам прибивают их паспорта к разным частям тела. При этом за девять лет они не только ни разу не спросили меня, как на самом деле в Украине, но и другим этого не советуют. Типа я тут живу в своем доме, ни с кем не общаюсь, и ничего не знаю, что вокруг меня, а вот они знают. Другая часть с ужасом взирает на них, но не может им возразить, так как за это предусмотрена уголовная ответственность. Самое тяжелое в такой ситуации даже не угроза быть арестованным, а чувство бессилия перед злом, когда ты помимо своей воли превращен в соучастника чудовищных преступлений, а чувство несправедливости и вины сжигает изнутри. И нет никакой возможности достучаться до разума людей, с которыми ты раньше личностно общался. Они просто выключили тебя из сферы личностного существования.
Вот в этом и корень самоопределения ко злу добропорядочных христиан и вайшнавов – в исключении из своей реальности. У гопников, которые поддерживают Путина, некрофилия проявляется в агрессивной форме. В Украине они насиловали, пытали и убивали, и скоро то же самое будут делать в России. А вот у добропорядочных христиан и вайшнавов, которые также поддерживают Путина, некрофилия проявляется иначе. Они просто перестают замечать реальность существования других людей, потому и не испытывают к ним агрессии, и это отсутствие агрессии принимают за якобы этическую позицию. Пока я жил в Томске, они приглашали меня на встречи, общались личностно, но как только я переехал в Украину, то перестал для них существовать, точно так же, как перестали для них существовать их украинские единоверцы. Мы все как бы умерли для них, а зачем им слушать мертвых? Это исключение из реальности и есть скрытая форма некрофилии.
Я считаю, что каждый сам на протяжении жизни выстраивает свой посмертный ад, и как показывает опыт, ни общение с Богом, ни религиозная и этическая жизнь не спасают от него. Ни молитва, ни махамантра не останавливают от выбора зла. Многие думают, что любовь к Богу спасает. Это не так. Представим себе гопника, который испытывает любовь к девушке. Его чувство может быть сильным, но оно эгоистично, поэтому он так и остается гопником, а девушку воспринимает как объект, а не как личность. Любовь к Богу верян, которые поддерживают агрессию против Украины, подобна такой любви гопника, хоть они и ведут нравственную религиозную жизнь. Поэтому даже богообщение не спасет их от ада, который они сами выстраивают в своем сознании.
В их адской картине мира Россия побеждает, и ничто их не переубедит до тех пор, пока по всей России не начнутся суды над российскими пропагандистами. Сейчас Украина сражается одна, и сражается очень успешно. Вижу, как фронт пришел в движение, и это внушает оптимизм. Но этого мало. Рано или поздно цивилизованным странам придется создать коалицию, чтобы покончить с некроимперией. Другого пути просто нет, и тут дело не только в Украине, а в том, что любое примирение с путинской Россией рано или поздно приведет к ядерной войне. Хочется верить, что сегодняшний теракт России подтолкнет западных политиков к пониманию этого очевидного факта.